* 1 *
— Арагорн, сын мой... — высокопарно начал Араторн, переступая порог.— Папка!
Вихрастый мальчишка с разбегу запрыгнул на шею отца и крепко обхватил его руками и ногами.
— Папка, ты уже насовсем из похода приехал, да? Расскажи, как ты орков победил! Ты их много убил? А что ты мне привёз?
— Тише, тише, — недовольно пробурчал Араторн, отцепляя от себя сына. — Настоящие рыцари так не орут. Дома, по крайней мере. На вот, держи. Только осторожно, не разбей.
Он сунул Арагорну в руки кожаную сумочку, из которой мальчик тут же извлёк красивый хрустальный шар.
— О-о-о... — зачарованно выдохнул Арагорн, вертя в руках подарок.
Внутри шара начал медленно проявляться любопытный глаз, обрамлённый багровыми ресницами пламени.
— Ух ты! — завопил мальчик и попытался ткнуть в него прутиком. Глаз дрогнул.
— Да нет, не так. Дай сюда.
Отец отобрал у Арагорна игрушку и с силой её встряхнул. Внутри шара тут же закружилась метель. Снежные хлопья весело танцевали за хрустальными стенками, понемногу налипая на поверхность мертвенно жёлтого глазного яблока...
...По Эфель-Дуату пронёсся душераздирающий рёв. Окрестности вмиг обезлюдели, нервная мордорская живность в страхе попряталась по норам и укрытиям. Да что там — охранники-Барлоги, и те, путаясь в огненных бичах, в ужасе бежали от дверей тронного зала.
Скорчившийся от боли Саурон лежал у подножия трона, изо всех сил прижимая ладонь к глазу, и изрыгал жуткие проклятия Араторну, его сыну и всему роду Исилдурову.
* 2 *
День выдался сырой и холодный. Саурон сидел на троне, заботливо придвинутом к камину, и грел ноги в бассейне с пузырьками. Специально выписанные из Умбара пираньи трудолюбиво обкусывали вековые мозоли и натоптыши, то и дело ломая себе зубы об ороговелую кожу.
На каминной полке стояла большая деревянная рама, заплетённая тончайшей паутиной. Крохотные паучки, окрашенные в синий, зелёный и красный цвета, трудились без отдыха, сплетая и вновь распуская еле видимые глазом нити. В результате между планками рамы сами собой возникали и складывались в слова разноцветные руны.
"Пользуйтесь услугами Всемирной Паутины! За умеренную ежемесячную плату вы сможете получить доступ к любым, самым потаённым уголкам Средиземья! Для заключения договора обращайтесь лично к Шелоб (приходить по одному, без армии) или к уполномоченным агентам (агентов не портить, съем!)".
Саурон взял со стола толстую хмурую мышь с серебряной стрелкой на конце вытянутого хвостика и ткнул концом стрелки в кружок с надписью "далее". Паучки забегали, засуетились; несколько крупных особей с разными рунами на брюшках выстроились в ряд под верхней планкой рамы, а на белой поверхности появилась очередная надпись:
"Самые прекрасные девушки Средиземья воплотят ваши потаённые фантазии! Показ прямо из спальни! Всё паутинное общение происходит в реальном времени! Пользуйтесь нашими палантирами! Для очень важных пользователей действуют золотые карточки".
Бросив взгляд на песочные часы, Саурон посмотрел в камин, потом нагнулся, ухватил щипцами карточку и ловко вынул её из угольев. Жёлтая поверхность была словно испещрена лёгким огнем, ярким, но каким-то туманным, проступившим из глубины. Схватив мышь, Саурон начал тыкать её хвостиком в верхних паучков, время от времени сверяясь с последовательностью рун на карточке...
...Пышнотелая харадримка, на которой из одежды были лишь набедренная повязка и прозрачная накидка, соблазнительно потрясла грудью и медленно развернулась к палантиру роскошной задней частью. Поведя бёдрами, она бросила незаметный взгляд на часы: в верхней колбе песка уже почти не осталось.
Глаз в хрустальном шаре, обрамлённый багровыми ресницами пламени, довольно жмурился.
* 3 *
(из серии "Как это было на самом деле")
Эту страну Саурон особенно любил наблюдать — насколько позволяло его развоплощённое состояние. Серое небо, затянутое заводскими дымами, громады терриконов прямо на городских окраинах, ядовитые лужи химикатов напоминали ему мордорский ландшафт.
Разжиревшие потомки орков, захватившие власть в стране — не без его, разумеется, советов и наставлений, — так и не избавились от древнего страха перед своим повелителем. Они выполняли любые распоряжения, которые его бесплотный дух отдавал по мысленной связи. Центральную площадь столицы орки приказали накрыть колоссальным стеклянным куполом, у вершины которого был установлен огромный палантир. Сам Феанор отдал бы должное мастерству безымянных стеклодувов, создавшим настоящий шедевр лишь по невнятным и противоречивым пересказам сауроновских инструкций. Как только палантир был готов, вся мощь сильнейшего из Майар влилась в него, и громадный шар вспыхнул, залив город потоками слепящего света. Если бы кто смог выдержать свечение палантира и внимательно всмотреться в него, то, возможно, разглядел бы в самой серёдке глаз, обрамлённый багровыми ресницами пламени, и понял бы, чья сущность заключена внутри шара. Но никто из жителей города не решился бы на подобное безумство, и мятежный Майар спокойно взирал на свои новые владения, ощущая себя в безопасности: пребывание в шаре многократно усиливало его возможности.
Холодное сияние палантира освещало все закоулки, все уголки и чуланчики в домах, окружавших площадь каменным кольцом. Хотя их жильцы обходились без ламп и свечей, от мертвенных зеленоватых лучей темнело в глазах, невидимый обруч сдавливал виски, люди становились злыми и раздражительными, а затем безразличными ко всему, покорными чужой воле. Иногда смельчаки пытались разбить шар, сбросить его на мостовую, однако сила Майар, пусть и лишённого тела, хранила палантир от их посягательств, а железное кольцо, закреплённое на мощных тросах, надёжно удерживало его под вершиной купола.
С наступлением сумерек, когда ослабевают силы, удерживающие развоплощённых за пределами нашего мира, Саурон занимал место в шаре и наблюдал за ночной жизнью столицы. Исподволь он овладевал душами людей, вселял в них страх и отчаяние, ссорил меж собой родных и близких, и не было преград для его могучей воли. Лишь однажды, во время очередного штурма загородного дворца, произошло непонятное: забавляясь, как обычно, с участниками восстания, он обнаружил, что не может даже коснуться сознания их вожаков. Пристально вглядевшись в едва видимые фигурки, Саурон забеспокоился: главарь мятежников, молодой парень в зелёном плаще, несомненно был эльфом, а в жилах его спутника, рыжеволосого великана, судя по всему, текла кровь Беорна. По приказу властелина орки бросили в бой отборные войска — дворцовую гвардию; потомок Беорна, понадеявшийся на свою медвежью силу, был схвачен, однако эльфу удалось ускользнуть. Саурону показалось, что, прежде чем спрыгнуть со стены и исчезнуть в толпе, Перворожденный встретился с ним взглядом.
В палантире яростно клубился белёсый туман и мерцали багровые искры. Устроив жуткую выволочку вожакам, взбешённый Саурон повелел бросить все силы на поиски беглеца. Войска оцепили город; даже мышь не смогла бы выбраться за его пределы незамеченной. По улицам рыскали патрули; солдаты с подзорными трубами наблюдали с чердаков за подозрительными прохожими. Тщетно — мятежник как в воду канул.
Прошло несколько часов; над городом нависло чёрное, словно мокрый уголь, небо. Но Майар однажды отдал себя тьме, и с тех пор она ничего не скрывала от его глаз. В очередной раз обводя взглядом окрестные крыши, Саурон заметил на серой кровле одного из домов отчётливое тёмно-зелёное пятно. Впервые за последнее время властелин города почувствовал страх: это здание находилось совсем рядом с площадью. Несколько спешных безмолвных приказаний — и орочьи отряды окружили площадь. Плечистые серые фигуры, скрывая оружие под накидками, осторожно поднялись по ступенькам и растворились в темноте подъезда.
Пятно на крыше шевельнулось: эльф почувствовал неладное. Отбросив полу плаща, он вскочил и начал быстро спускаться к карнизу. Железо гремело под его ногами. Теперь уже многие горожане заметили маленькую фигурку, бесстрашно скользящую по склону крыши, и толпа разразилась приветственными криками.
Перебравшись через карниз, эльф с намотанным на руку зелёным плащом Лориэна двинулся по канату к палантиру. Он шел то очень медленно, то вдруг пускался почти бегом, быстро и осторожно переступая, покачиваясь, распрямив руки и защищая глаза от блеска взмахами плаща. Со стороны казалось, что он вот-вот упадет, однако Саурону хорошо была известна сверхъестественная ловкость эльфийских разведчиков.
— Стреляйте! Да стреляйте же! — беззвучно кричал перепуганный властелин, лихорадочно укрепляя защиту вокруг палантира и уже понимая, что опоздал.
Не обращая внимания на доносившиеся снизу крики и пальбу, эльф взобрался на кольцо, окружавшее фонарь, и небрежным движением извлёк из-за спины короткий тяжёлый меч с горящими рунами на клинке...
...Люди на площади, наблюдавшие эту сцену, увидели, как фигурка, казавшаяся чёрной в лучах фонаря, налегла грудью на блестящий рычаг, что-то щелкнуло, звякнуло — и фонарь мгновенно потух. Никто не успел сказать ни слова. Сделалось страшно темно и страшно тихо, как в сундуке.
А в следующую минуту высоко-высоко что-то снова стукнуло и зазвенело. В тёмном куполе открылся бледный квадрат. Все увидели кусочек неба с двумя маленькими звездочками. Потом в этот квадрат, на фоне неба, пролезла черная фигурка, и было слышно, как кто-то быстро побежал по стеклянному куполу.
Эльф Тибул спасся с Площади Звезды через люк.
* 4 *
(из серии "Как это было на самом деле")— Тихо, придурки! То есть, извините, тише, господа масоны!
Низкорослый председатель собрания несколько раз стукнул молотком по столу, отложил его в сторону и поправил съехавшую маску.
— Я понимаю ваше возмущение, — продолжал он, приглушив скрипучий голос. — Когда мне рассказывали, как проклятые бунтовщики сбрасывали большие палантиры с верхушек наших башен и уничтожали в архивах любые упоминания о них, мне тоже хотелось убивать всех без разбору. Но позвольте вам напомнить, что со времени гибели Великих Царств прошли тысячи лет! Сколько раз можно повторять: сейчас другие времена, и если вы будете так орать, то сразу угодите в кутузку за нарушение общественного порядка в ночное время!
Заговорщики притихли. Председатель немного выждал, встал и прошёлся по комнате, смешно косолапя и горбясь.
— Как я уже сказал, сейчас настали другие времена, — опять заговорил он минуту спустя. — И в некотором отношении нам это на руку. Мы опять можем показать всем народам Всевидящее Око во всей его мощи. Рерых, рассказывай... то есть, извините — Николай Константинович, прошу вас.
Над столом воздвиглась сутулая фигура, из-под маски которой выбивалась длинная седая борода.
— Мы с уважаемым Грышн... прошу прощения — с уважаемым председателем разработали план возвращения Властелина, — заговорил докладчик бесстрастным голосом. — Для этого был создан новый эскиз одной из самых перспективных валют мира, экономическая мощь которой отныне будет подкреплена благословением великого Саурона. Вот, смотрите.
Докладчик отодвинул в сторону ширму, и глазам присутствующих предстал изящный рисунок, выполненный тушью на листе ватмана.
— Как видите, на купюре будет изображена одна из египетских башен — в первозданном виде, ещё не тронутая ничьей святотатственной рукой, с большим палантиром наверху. Вот этот рисунок Всевидящего Ока будет служить магической меткой, через неё Властелин сможет контролировать экономику всех стран, где будет иметь хождение эта валюта. Её силе, подкреплённой магией великого Саурона, ничто не сможет противостоять! И как только в мире будет произведена критическая масса долларов... — докладчик сделал интригующую паузу и торжественно закончил: — ...Властелин вернётся во всём своём величии!
Заговорщики с воодушевлением зааплодировали и заорали что-то радостно-нецензурное, чем вызвали новый приступ гнева у председателя. Отчаявшись навести порядок словами, тот наконец взялся за молоток и, прилежно колотя ним по головам присутствующих, объявил заседание отложенным до завтрашней ночи.
После того, как все масоны были вытолкнуты за двери, председатель рухнул в кресло, кряхтя от боли: последний из заговорщиков всё-таки успел выразить физическое несогласие с его методом наведения порядка. Когда боль чуть утихла, он снял с себя помятую маску, подошёл к холодильнику, несколькими мощными глотками осушил бутылку пива, затем снял со стены картину, скрывающую встроенный сейф, и набрал код.
В глубине лежал янтарно-черный шар. Когтистые руки председателя бережно вытащили его из сейфа и уложили на специальную бархатную подставку. Через некоторое время шар медленно засветился изнутри, в нем закрутился огненно-багровый вихрь – и тут же погас, сменившись хорошо знакомой картинкой. Заключённое в стеклянную оболочку огромное морщинистое веко чуть подрагивало, будто его владелец видел беспокойный сон.
P.S. Только что мне указали на то, что на 500-гривневой купюре, напечатанной при нынешнем президенте, тоже есть схематичная пирамида, а на ней изображено око...
взято здесь