До рождения моего первого ребенка, я была уверена, что дети - это источник бесконечного, фонтанирующего счастья. Они милые и свеженоворожденные, пускают пузыри, ангельски пахнут в складочках нежной шейки, ножки-ручки в перевязочках, и максимум, что могут вытворить - это плюнуть пустышкой тебе в глаз или внезапно треснуть погремушкой по башке.
Так я была уверена, пока не начался позор. Позорили ли вас ваши дети так, как они позорили меня? И позорят по сей день, между прочим!
Начать, опять же, со старшенькой. Дарьюшка и сейчас покушать любит(это мягко сказано), а уж в младенчестве поедала меня и окружающие нас продукты настолько интенсивно, что прибавила в весе 2 килограмма 200 грамм за три первые недели новорожденности. По этой причине я перестала брать ее с собой в гости примерно с годовалого возраста, во избежание сдачи меня сердобольными друзьями и родственниками в детскую комнату милиции.
Ребеночек не растерялся. Говорить детка научилась рано: начав со слова "дай" в возрасте восьми месяцев, она к полутора годам свободно подчиняла себе сложносочиненные предложения и, поверьте мне, это был не детский лепет. Завидев во дворе бесхозногуляющую соседку, ребенок брал несчастную женщину в жесткий клинч и невинно раскрыв голубые глазищи нежно просил: "тетя, а пойдем к тебе домой?"
Отказать глазищам не мог никто и тети покорно шли. Дальше начинался спектакль под названием "добрая тетя, я никогда-никогда-никогда в жизни не ела ничего вкусненького."
Вкусненькое, как правило у теть находилось в виде фруктов и шоколада, но однажды у одной тети ничего вкусного, кроме грибного супа, не нашлось. Это была очень бедная тетя. Сирота.
В полной уверенности, что ребенок откажется от угощения, сиротливая тетя предложила дитю тарелочку, и с изумлением наблюдала, как ребенок, полчаса назад с аппетитом плотно пообедавший дома, с хрустом уминает порцию супа, способную свалить с ног хорошо откормленного спецназовца.
- Деточка, тебя что, дома не кормят? - потрясенно пошутила добрая женщина.
Деточка задумчиво подняла голову от тарелки, глаза ее подозрительно блеснули.
Да! - осенило мою дочь, - меня дома совсем никто и ничем не кормит!
На следующее утро, выйдя во двор Дарья смирно уселась на скамеечку, и похерив всех друзей и игрушки, принялась усердно кого-то высматривать. При появлении вчерашней супливой соседки ребенок вскочил, запрыгнул доброй женщине на шею и истошно заорал на весь двор: "Тетя, пойдем скорее к тебе, кушать супчик! Меня мама дома не кормит!!!"
Начав таким варварским образом цепь позоров и унижений, дочь не останавливается до сих пор. Правда способы опозорить родителей прилюдно с тех пор сильно видоизменились и существенно утяжелились. Зато младенческий позорный флаг старшей дочери непринужденно перехватили младшие дети и гордо несут до сих пор.
Не, они не едят ни в гостях ни дома ни на улице, чем позорят нас еще больше. У младших детей другие методы - они выбирают подарки.
Первые двенадцать дней мая зовутся в нашей семье "Международная неделя защиты родителей от их детей". У младших детей дни рождения потому что. Этот год не стал исключением. Седьмого мая , в день рождения сына, мы всей семьей поперлись покупать детям подарки.
Просмотрев спектакль, устроенный моими детьми - худеньким, донельзя замурзанным мальчиком, и маленькой, тощей, растрепанной девочкой - в магазине игрушек, сильно напоминающий богом забытый филиал их детской комнаты, некто К.С.Станиславский онемел бы навечно. От достоверности исполненного юными актерами.
Едва войдя в магазин, дети немедленно напустили на себя вид "Нас секут розгами, держат на цепи в намордниках, игрушек и плакать не дают. Есть не дают тоже!" Позор толстым слоем покрыл их родителей намертво и навсегда.
Достаточно сказать, что продавец, помогавший нам выбирать велосипед для Марка, увидев скорбно-тоскливые глаза моего ребенка, подернутые скупой недетской слезой, зарыдал в голос и ломанулся было звонить в Совет по правам человека. Посоветоваться, ага.
От страшного суда нас с мужем спасло только то, что мы не раздумывая согласились на самый дорогой и навороченный велосипед, и на супер крутую велокаску. И еще купили замок для транспортного средства. Тоже соответствующей цены и понтов.
Второй акт детского утренника открыла Симона, до сей поры скромно прятавшаяся за спиной брата старательно исполняя роль пай-ангелочка. Ангелочек воспрял духом, вздыбил перья, поднял закрылки, расправил крылья и полетел громить полки. Через час громления, примерный ребенок окончательно разочаровался в современных производителях игр и игрушек, и совсем было дал увести себя в сторону электрического пиянины, которое было посоветовано в качестве подарка личным ангелом-хранителем ребенкиной матери, как вдруг увидел мотороллер. Женский. В смысле, девичий.
Мотороллер стоял прекрасный, как Аполлон Бельведерский; изящный, словно бедро Венеры; салатово-нежный, точно закат солнца, с белой ромашкой по левому борту и маленьким ящичком для чертзнаетчего на багажнике. Завидев транспорт, ангел немедленно пал перед ним на колени и сыграл роль брата из первого акта: тоскливые глаза, судорожно сомкнутые на груди руки и слезы, ручейком бегущие по впалым от голода щекам. Продавец адских машин вновь шагнул в сторону Совета по правам человека. Замордованные родители сдались без боя и уволокли детей на кассу для расплаты. Согбенный под тяжестью проданного транспорта продавец пыхтел следом.
Да, забыла добавить, что все вышеописанное безобразие происходило под аккомпанимент "мамапапа, спасибо за велик, спасибо за велик, спасибо, что вы есть!" исторгаемого из груди свехблагодарного сына.
А родительский позор, между тем, лишь набирал обороты. На пути к кассе дочь увидела пиянину, которую ей пытались всучить раньше. Думаете, ребенок стал орать и рыть копытцами мраморный пол заведения? Фиг!
- Мамочка, подари мне пианину, я тебя просто умоляю, ну пожалуйста! Я буду на ней играть и петь, как пастушка. Все время. Ну пожалуйста! - тихо молвила прекрасная пастушка, опустила очи долу и смертельно побледнела.Нежное материнское сердце разорвалось на тысячу маленьких мышыцов.
Верни мне музыку, без музыки - тоска! - взвыла мать, схватила пиянину и...
- Нет! - сказал суровый отец. - Не фиг морду баловать. Выбирай: или инструмент или транспорт, третьего не дано.
- Госспидя, да что ж вы так над ребенком издеваетесь?! - вступила в бой ошивавшаяся вокруг да около пианистическая девушка-продавец. - Купите девчушке пианино! Девочка, иди сюда, я покажу тебе, как нужно играть.
С этими словами, продавец открыла коробку, извлекла на свет божий клавесин и пощелкав рычажками, размяв указательный палец правой руки, залилась "Собачим вальсом".
В нежной матери сейчас же проснулось среднее музыкальное образование, и ловко оттеснив продавщицу плечиком заиграло "Лунную сонату". Двумя руками.
- Да вы играть не умеете, а тут дети! - возмутилась продажная пианистка и, пихнув мать задом, заявила -Сенс-Санс! "Умирающий лебедь!
- Ха! Лебедь таки умер, в вас. - обозлилась нежная мать. - Мендельсон-Бартольди. Феликс. Рондо каприччиозо!
- Значит, каприччиозо?! Так значит? Ну ладно. - завопила девушка. - Шостакович, Седьмая симфония!
- Ах так! - осатанела нежная мать и зафигачила второй концерт Рахманинова для фортепиано с оркестром в фа диез миноре.
- Чайковский! Пиковая дама! Тройка, семерка и туз! - посинела продавчиха и...
- Перебор! - рубанул суровый отец. - Ишь, разыгрались тут, Паганини на пиянине! - и повернувшись к продавщице отрезал: - Мы покупаем рояль, заверните в бумажку. Только быстро!
Немного опомнившись мы, всей толпой побежали к кассе и почти достигли ее рубежей, как вдруг Симона завизжала:
- Аааааа, микроволновка!!! Настоящая микроволновка! Там внутри свет и курочка! Хачууууууу!
Нежная мать с большим сердцем воочию увидела суд социальных служб, лишение материнских прав, кандалы и Сибирь.
Суровому отцу, судя по его глазам, явственно слышались полицейские сирены, публичное осуждение общественности и гул урановых рудников. Он схватил дочь и печку с курочкой под мышку, и доволок наконец все свое богатство до кассы. Вынимал кредитку и расплачивался муж трясущимися, как у запойного алкоголика руками, под осуждающие взгляды всего персонала магазина. Но и этого нашим детям оказалось мало.
Когда мы расплатились сполна за бесцельно купленные подарки и собирались спастись паническим бегством, сын вдруг схватил нас за обе руки и срывающимся голосом возопил на весь магазин:
- Мамочка, папочка! Спасибо вам, что вы купили мне этот чудесный велосипед! Я лобзаю ваши ноги!!!
Дальше я плохо помню, но полагаю, что в этот конкретный магазин мы не пойдем больше никогда. Там теперь засада.
Ну вот, а теперь я сижу дома, на диване, в шапке. И наблюдаю, как моя дочь ездит на мотороллере, уложив на колени липиздрическое пианино, и играет гаммы. В микроволновке третий час мирно жарятся курочка, пицца и гамбургер, а мне так хорошо - не передать! Потому что до следующей "Международной недели..." остался ровно год.
Одна проблема: где бы достать хорошего воска, заклеить уши. Не знаете?
автырь