govorilkin (govorilkin) wrote,
govorilkin
govorilkin

Categories:

Капитан Грациани или История о храбрости, ненависти, любви и смерти

Жан Антуан Туссен Грациани родился в Мондови, в Алжире, в 1926 году. Как многие черноногие, он не был чистокровным французом, предки его приехали с Корсики. Мать Жана умерла при родах, отец сошел в могилу, когда мальчику было 9. Жил он у тетки, в городе Алжир. В 15 лет он вступил в Compagnons de France, вишистскую молодежную организацию и быстро стал командиром группы. Когда Грациани исполнилось 16, в Алжире высадились американцы. Жан тут же записался в армию США, потом перешел в британскую и наконец – в войско Сражающейся Франции. Парашютист SAS. Несколько операций в тылу врага. Крест за войну 1939-1945 гг. Военная медаль. 19 лет от роду в 1945 году, за спиной – 3 года войны. Войны за Францию, которую он до вступления в армию ни разу не видел.

Жан Антуан Туссен Грациани


Закончив военную школу, су-лейтенант Жан Грациани уезжает воевать в Индокитай. Офицером он был храбрым, поэтому в 1948 году получил звание лейтенанта (аналог старшего лейтенанта в нашей армии) и орден почетного легиона. Попойка по этом случаю длилась неделю. Но выпивка, а также увлечение прекрасным полом (которое также было свойственно Грациани) среди парашютистов считались скорее нормой, чем отклонением. Даже встреча в Сайгоне с дочерью банкира (Жана с ней познакомил товарищ, Поль-Ален Леже) и женитьба на ней, даже рождение дочери Клод в том же 1948 году ситуации не изменили. Вообще, мне лично кажется, что брак этот состоялся потому, что офицер оказался в ситуации, когда как честный человек просто обязан был жениться. Грациани отвез жену в город Алжир (как я понимаю, к родственникам), подержал на руках новорожденную и вернулся в Индокитай. Где вскоре завел себе подружку-китаянку Сунг. Бывают случаи, когда горбатого исправит только могила. Здесь – тот самый вариант. Опять же, с точки зрения француза ничего особо страшного в подобной ситуации нет. Любовные похождения и наряд к лицу – святое дело если не для всех «лягушатников», то для многих.

После перегруппировки войск, Грациани входит в составе 3 батальона колониальных парашютистов-коммандос. 1950-й год был крайне неудачным для нашего героя. Начался он с того, что в операции при Pho Lu 135 французов оказались лицом к лицу с двумя тысячами вьетнамцев. Командир, капитан Дюбуа был убит и парашютисты отступили, оставив его тело на поле боя. По традиции тела павших товарищей французы уносили. Поэтому глава эскадрона (который, отметим, в том бою не участвовал) в ярости обрушился на офицеров: «Когда капитан убит, нужно положить всех, но вынести тело!» «Но кто вынесет капитана, если все погибнут?! – парировал Грациани.
 
Значок 3 батальона колониальных парашютистов-коммандос


В октябре 3БКПС забрасывают в That Khé. Люди устали, они изнурены боями, лейтенант Грациани ранен. В ночь на 12 октября капитан де Бракийанж с отрядом пытается прорваться к своим, но неудачно. Парашютисты попадают в плен. Почти сразу же капитан и лейтенанты Грациани и Плане бегут, но через три дня они снова пленены бойцами Вьетминя, избиты и отправлены в лагерь для военнопленных № 1. Жану 24 года. К счастью, он не мог знать, что проведет в этом лагере 4 долгих года. Тропики и так не рай для европейцев. Лагерь для военнопленных в тропиках, когда не хватает еды, нет медикаментов, когда на пленных регулярно оказывается психологическое давление (К примеру, проводились сеансы самокритики, на которых французы должны были рассказывать о своих истинных или мнимых пороках и преступлениях.) и вовсе смахивал на ад.

Похоже, выжить Жану помог упрямый характер, неплохое здоровье и репутация самого плохого ученика в классе. Неунывающий весельчак, человек исключительной храбрости, он стал примером стойкости для товарищей. В сентябре 1953 Жан снова участвует в побеге. Грациани, Плане и Обуен на плоту спускаются по реке Song Gain. Опять неудача. 70 километров пути пройдено, но офицеры схвачены и доставлены обратно в лагерь. Несколько месяцев одиночного заключения. Наконец – долгожданная свобода. Война закончена и в сентябре 1954 Жан оказывается в ханойском госпитале, где он тут же попадает в объятия Сунг. Есть и еще хорошая новость: офицерское жалование за все 4 года ждет, не дождется, когда его выдадут хозяину. На самом деле не все было так безоблачно. Люди продолжали умирать и в госпитале, уже после освобождения. Потому что когда взрослый мужчина-европеец весит 42 или 38 килограммов, это, согласитесь, ненормально.

Нет, это не Освенцим. И не Бухенвальд. Такими возвращались французские пленные из лагеря № 1.


Но Грациани все нипочем. В ноябре он уезжает в город Алжир, пристроив подружку приятелю, офицеру из Иностранного легиона. К слову, все закончилось крайне удачно, они поженились.

С одной войны Жан попадает на другую. Теперь полыхает Алжир, Марокко и Тунис. В августе 1955 Грациани получил нашивки капитана и был прикомандирован к штабу генерала Коньи в Марокко. Но и в Африке горячий нрав остался при своем хозяине. Что поделаешь, корсиканец! Однажды, входя в офицерскую столовую, Грациани увидел человека, протягивающего ему руку. Жан знал этого офицера. Также заключенный лагеря № 1, тот был освобожден задолго до 1954 года, поскольку был коммунистом и отличался примерным поведением, то есть, стучал на своих товарищей. Недолго думая, Грациани схватил его за шиворот и выкинул в окно. 2 недели ареста.

Дальше – больше. У компартии Марокко в Раба была своего рода штаб-квартира. Недолго думая, Жан взорвал виллу, в чем честно признался командиру, полковнику Ромэн-Дефоссе. Вопреки ожиданиям, полковник в восторг не пришел и приказал капитану на этом остановиться. Не тут то было. Коммунисты виллу отстроили. Грациани снова превратил ее в пепел. Похоже, после плена он стал испытывать ненависть к коммунистическому движению во всех его проявлениях, а уж упрямство всегда было ему присуще. Тут терпение у полковника наконец лопнуло. Позвонив другу, генералу Массю, он едва ли не Христом богом попросил забрать у него этого сумасшедшего. Массю не отказался. Намечалась очистка города Алжир от террористов и такого сорви-голову вполне можно было пристроить к делу. Получилось на редкость удачно: Грациани поступил под командование майора Оссареса во 2 бюро (разведка) 10 парашютной дивизии. Жан оказался при деле и количество эскапад резко поубавилось. Пользы от него оказалось гораздо больше, чем беспокойства, особенно если не поручать ему работы с бумагами: к делопроизводству у капитана явно призвания не было.

В ту пору Алжир захлестнула волна терроризма, да такая, по сравнению с которой все взрывы в Москве покажутся детскими игрушками. С этим надо было бороться и с этим боролись. Я честно скажу: для меня люди, убивающие гражданское население (Причем не как наши шахидки, которые погибают при этом сами. Нет, алжирки оставляли сумки с бомбами в людных местах, а сами уходили, суки!), находятся за гранью добра и зла. Вот если бы взрывали казармы парашютистов или их штабы, или виллы, где допрашивали подозреваемых, я бы поняла. Но взорвать молочный бар, куда не то чтоб солдаты, куда даже мужчины редко заглядывали (это было место, куда мамы со всего района водили детей есть мороженое), - это выше моего понимания.

Ясеф Саади, один из лидеров Фронта Национального Освобождения после ареста.


Утром 8 апреля 1957 года патруль арестовал одну из тех девушек, что носили бомбы в пляжных сумках, студентку Джамилю Буиред. История ареста настолько же безумная и жестокая, как и сама война в Алжире. Ясеф Саади, один из руководителей ФНО, и Джамиля, агент по связям Комитета Координации и Осуществления терактов, попали в облаву. Поняв, что уйти незаметно им не удастся, Саади… выпустил автоматную очередь в девушку. Не зуавы-патрульные, нет, а ее непосредственный командир. Похоже, тот побоялся, что, если их схватят, Джамиля заговорит. Или же таки образом хотел отвлечь внимание солдат и скрыться. Раненную девушку отправили в госпиталь Майо. Позже французов обвинили в том, что ее пытали чуть ли не на операционном столе. Доказать это толком не удалось. Ее лечили (занимался этим капитан медицинской службы Бриган), ее охраняли трое парашютистов (А в какой стране не стали бы охранять террористку?), которые каждые четверть часа заходили в палату. Скажите спасибо, что они вообще там не ночевали!

Допросы начались только 17 апреля. Вот что рассказал сам Грациани военному корреспонденту Жану Лартеги: «Это меня обвиняют в том, что я ее пытал? Бедная девочка! Я знаю, почему она так прицепилась к этой идее о пытке. Истина проста и жалка: Джамиля Буиред начала говорить после пары пощечин (Она обозвала капитана мерзавцем и колонизатором и тот не сдержался – К-К), потом продолжила из тщеславия, из желания придать себе значимость. Она выложила мне даже то, о чем я не спрашивал. Джамиля Буиред, которую хотят сделать Жанной д`Арк повстанцев, выдала всю свою организацию на первом же допросе. Если мы смогли накрыть сеть изготовителей бомб, то это только благодаря ей. Пара пощечин и она все выложила, героиня.
Пытка, я знаю, что это такое. Я четыре года был пленным Вьетминя.»

Жан Лартеги (справа).


Джамиля и вправду выложила все и сразу: тайники, явки, фамилии. Интересно, что большую роль в ее судьбе сыграла Сюзанна Массю, жена генерала. Как и муж, она была сторонницей интеграции, верила в то, что французы и арабы могут существовать мирно, в полном взаимопонимании. По ее просьбе Грациани, которого она считала любезным молодым человеком, взялся опекать Джамилю. В какой-то мере, это был метод кнута и пряника. Роль пряника играл красивый молодой офицер, брюнет с правильными чертами лица. Он покупал пленнице платья, водил ее на офицерские пирушки, где она выступала в роли хозяйки. Говорят, что девушка влюбилась в парашютиста, что писала ему любовные письма, которые он временами зачитывал товарищам. Я не знаю, до каких пределов зашли их отношения, и что двигало обоими. Оссарес клянется и божится, что Грациани только честно выполнил возложенное на него поручение и был учтив, не больше. Меня лично берут большие сомнения: капитан был тот еще донжуан. К тому же, «допрос на подушке», хоть и не часто, но практиковался. Правда, тут он был явно не к чему, девушка уже выложила все, что знала.

Джамиля Буиред.


«Однажды я сказал ей: «Джамиля, ты мне нравишься, но я сделаю все возможное, чтобы тебя гильотинировали, ибо я не люблю тех, кто носит бомбы, кто убивает невинных.» Она рассмеялась: «Мой капитан, меня приговорят к смерти, но не гильотинируют, потому что французы не гильотинируют женщин. Поскольку через 5 лет мы выиграем войну, как в плане военном, так и политическом, меня освободит мой народ и я стану национальной героиней.» - рассказывал Грациани. Все случилось так, как предсказала Джамиля, хотя Жан этого так никогда и не узнал. Суд приговорил Буиред к смертной казни, но казнить даму как-то и вправду не comme il faut, а тут еще акции и пикеты в ее защиту… В общем, пока суд да дело, подоспела независимость Алжира и Джамиля получила свободу, проведя в заключении 5 лет. В 1965 году она вышла замуж за своего адвоката, Жака Верже. Который, к слову, был еще адвокатом знаменитого нацистского преступника Клауса Барбье. Потом развелась с ним. Жила в Алжире, работала в журнале «Африканская революция.».

В июле 1958 Грациани получил 4 роту в 6 полку колониальных парашютистов. Почему он ушел из разведки? Боевому офицеру осточертели допросы, которыми он занимался полтора года? С переводом проблем не было: командир полка, полковник Дюкасс, старый товарищ Грациани по Индокитаю, был обязан ему жизнью. Солдаты сразу полюбили отважного и веселого Крике (Criquet ), такой позывной был у капитана еще в SAS. В октябре Жан был ранен в грудь осколком гранаты и отправлен в госпиталь в Тизи-Узо. Покинул он сие место по-английски, оставив благодарность врачу и поручив своему другу прислать цветы медсестре.

Капитан Жан Грациани.


6 января 1959 года во время операции Кабилия-16, Грациани был сражен автоматной очередью. На вертолете его доставили в уже знакомый госпиталь. Перед отлетом Жан попросил аджюдана передать часы «Брегет» и пистолет своему другу Плане. Умер Жан Антуан Туссен Грациани на следующий день. Было ему 32 года. Ровно половину жизни, 16 лет, он провел на войне или в плену.

На похоронах капитана были не только братья по оружию, его жена и дочь, но и два генерала: Массю и Аллар. Полковник Ромен-Дефоссе произнес надгробное слово: «Последний поклон капитану Грациани. Герою в полном смысле слова. Страстный, пламенный, неистовый, не умеющий высчитывать выгоды, не знающий уловок и уверток, иногда склонный к крайностям, но всегда прямой, требовательный к самому себе. Он – символ той молодости, тех молодых капитанов, что представляют собой символ нашей армии». Посмертно капитану было дано звание офицера Ордена почетного легиона.

Зачем я все это написала? Не знаю. Мне было интересно собрать вместе все факты и свидетельства, разбросанные по разным источникам и попытаться докопаться до истины. Мне захотелось создать портрет человека, судьба которого была достаточно типична для офицеров, воевавших в Алжире. Ну, не считая всех безумных выходок, конечно. Мало кто из этих лейтенантов, капитанов, майоров, полковников успел хоть сколько-то пожить мирной жизнью. В-основном, судьба едина: война с немцами, потом Индокитай, потом Алжир. И неважно, что Оссарес собирался быть дипломатом, а Тринкье по первой профессии – школьный учитель. Жизнь поломала их мечты, сделала их офицерами. Франции надо – значит, ты становишься солдатом. А кто-то не успел даже поучиться толком. Грациани воевал с 16 лет, Гарсе (герой истории с креветками) – с 17. Как, с каких позиций судить людей, которые в 30 с небольшим лет были ветеранами 3 войн, которые вообще не знали, что такое мирная жизнь?

автырь catherine-catty
Tags: человечище с большой буквы Че
Subscribe
  • Post a new comment

    Error

    default userpic

    Your reply will be screened

    Your IP address will be recorded 

    When you submit the form an invisible reCAPTCHA check will be performed.
    You must follow the Privacy Policy and Google Terms of use.
  • 5 comments