И что же они видят? Давайте перенесемся в кремлевские чертоги и послушаем, что они думают.
Вот господствует эпидемия туберкулеза. Нехорошо? Нехорошо. С этим надо что-то делать. Надо резко увеличить финансирование медицины. Но при этом будут воровать - значит, надо усилить контроль над деньгами, поставить специальных людей следить, что средства идут по назначению. При этом для острастки надо наказать нескольких совсем уже зарвавшихся. Неминуемо начнется сопротивление - его надо давить.
Туберкулез - болезнь социальная. Его распространяют, например, бомжи. Для них надо построить приюты. Но добровольно бомжи туда не придут - значит, надо их отловить и держать там не совсем добровольно.
Чтобы не заболеть туберкулезом, надо улучшить питание. Для этого или надо закупать за границей более качественные продукты, или выращивать их самим. Но сельское хозяйство лежит, с ним тоже надо что-то предпринимать.
Надо обследовать массово население и выявить заболевших - чем раньше болезнь найдена, тем легче ее лечить. Кабинеты флюрографии вроде есть, но людей надо заставить туда придти. На сознательность тут рассчитывать не приходится. Кроме того, надо будет настучать по башке "предпринимателям", которые удавятся за час, который их работники проведут возле рентгеновского аппарата.
С туберкулезом вроде разобрались. Теперь СПИД. Хорошо было бы техническое решение - изобрести вакцину. Но у нас нет ни лабораторий, ни ученых. Придется действовать социальными методами, пытаясь сократить распространение вируса.
Увещевать использовать презервативы? Бесполезно. Собрать выявленных больных и отправить их в лепрозорий? Негуманно. Самое невинное, что тут можно придумать - ставить заболевшим на интимном месте специальное несмываемое клеймо, чтобы с ними не имели половых контактов. Недемократично, но терпимо. Но еще остаются стоматология, больницы, парикмахерские.
Пробки - это нехорошо. Нехорошо. Но новые дороги строить негде - наши города, увы, на такое количество машин не рассчитывались. Отпадает. Значит, нужно развивать общественный транспорт, у которого выше пропускная способность. Но чтобы делать такой транспорт, за который не было бы стыдно, чтобы он мог конкурировать с личным авто, нужен подвижной состав в больших количествах, новые пути и новые троллеи. Кроме того, требуется четкая координация между различными видами транспорта, следовательно, весь он должен быть в одних руках, на частников тут рассчитывать не придется. А это уже попахивает социализмом, между прочим.
И так, в какую проблему ни плюнь - выходит одно и то же. Требуются деньги, контролеры за деньгами, репрессии против тех, кому сложившееся положение выгодно, принудительные меры. Соответственно, аппарат принуждения, на который тоже нужны деньги и контролеры за ним. А вот демократия как раз требуется не особо. В условиях владения СМИ лицами, которым изменения особо не нужны, любое демократическое голосование выродится в парад манипуляций.
А плюс еще разногласия среди правительства. Хоть люди очень хорошие, но решаемые проблемы сложные, однозначных ответов не имеют. Следовательно, споры, ругань, фракционная борьба, интриги.
А еще в Кремле нету никакой государственной машины с рычагами и кнопочками. Для проведения всяких дел придется опираться на какой-то социальный слой. В социальном же слое отнюдь не все люди хорошие и добрые. Разные бывают, в том числе, и садисты, и жлобы, и крысы.
Ая-я-яй! Что же это выходит - снова какой-то тоталитаризм вместо хруста французской булки. Как ни собирай детскую коляску...
Это, конечно, если решать проблемы. Но можно, наверное, и не решать, сами, возможно, как-нибудь рассосутся. Если они вообще есть. Ведь в жизни столько интересного, кроме этих противных проблем.
Спал отлично и встал поздно чудесным утром. Отправился в байдарке с Граббе и Невяров[ским] мимо дер. Падио; на возвратном пути гонялись за утенком! После завтрака съехали на берег и хорошо поиграли в теннис. Купанье было весьма приятное. После чая читал. Вечером поиграл в домино.
автырь