Ну вот, все как и должно было быть. выборы прошли, даму выпустили и дама сказала то, что должна была сказать. Интересно в сюжете, впрочем, не само событие, а предыстория.
Дело в том, что Мьянма, раньше именовавшаяся Бирмой, страна весьма традиционная и очень буддийская, начиная с получения самостийности, стабильно прокалывалась в плане идеологии. Сперва попробовала чистый либерализм, и в результате поимела нищету, вспышку сепаратизма, дикую коррупцию, а вдобавок еще и "наркокняжества" в горных районах, справиться которыми слабенькая армия не могла и не очень хотела. Потом пошла на эксперимент с "наиональным социализмом" (учения товарищей Гаутамы и Мао в комплекте), и рухнула еще глубже, после чего старые люди из тамошнего Политбюро, ко всему еще и брошенные на произвол судьбы Китаем, плюнув на все, сдали власть демократам. Ну как сдали... В стране возник причудливый тянитолкай, именуемый "Движением за всеобщую демократию", начались многосоттысячные митинги, в национальных анклавах взвились флаги непонятных расцветок, а лицом всего этого безобразия стала экспортированная из Лондона миловидная женщина по имени Су Чжи, дочь национального героя, Отца Независимости Аун Сана, пости тридесятилетия (с 14 лет) в Бирме отсутствовавшая, вышедшая замуж за канадца и, как поговаривают, не столько решившая приехать сама, сколько командированная в рамках предложения, от которого невозможно было отказаться. Приехала, оседлала тянитолкая, выиграла (а как не выиграть, если всем обящаешь все?) первые в истории страны запредельно демократические выборы, - и оказалась под домашним арестом, поскольку военные, глядя на все это, заявили, что "демократия в предлагаемом Западом виде принесет Бирме только нищету и развал", а заявив, отменили итоги выборов и взяли власть на себя. Су Чжи же с тех пор сидела под домашним арестом, время от времени выходя на свободу, делая громкие заявления о зверствах диктатуры и вновь оказываясь в уютных стенах своей престижной виллы с тремя бассейнами. Не то, чтобы даме не позволяли выезжать, напротив, однако она сама упорно отказывалась, не поехав ни на церемонию вручения Нобелевки (понятное дело, Мира), ни даже к постели умирающего мужа. Судя по всему, боялась (или, скорее, за нее боялись), что назад уже не впустят, а символ в эмиграции это уже, согласитесь, совсем не то. Сидела, короче, дома, тем самым давая информационный повод. Военные же тем временем пахали, засучив рукава. Закрыли страну для Запада и напрочь отменили свободу слова, а также и политических самовыражений, параллельно сняв ошейник с частного предпринимательства (под некоторым контролем остались только важнейшие секторы экономики). За 20 лет в стране не осталось неграмотных: просвещать всех желающих вменили в обязанность монастырям, монахов же, вместо уплаты налогов, обязали содержать образовательные центры, где преподаются информатика, английский и физику. В селах развернута сеть военных амбулаторий, а раз в месяц все деревни объезжают выездные полевые госпитали, проводящие вакцинацию и операции. Проведена земельная реформа, учитывающая как желание крестьянина иметь свой участок, так и привычку тамошнего села к совместным работам на рисовых полях. По ходу дела занялись и культурой: начались археологические раскопки, которых раньше не было, и реставрация памятников национальной архитектуры, в последний раз приведенных в порядок еще до прихода англичан. Натурально, появились туристы, из года в год все больше. Но главное, генералы навели очень жесткий порядок в восстановлении, как там говорят, "национальной чистоты". В отличие от соседних Таиланда и Лаоса, в стране запрещена порно-индустрия, о «секс-услугах» никто и не помышляет, по уровню пьянства и наркомании, понимаемых буддизмом как грех, Мьянма стабильно занимает последнее место в мире. Потребление наркотиков влечет за собой принудительное лечение в монастырях, продажа – смертную казнь без шансов на милость. В рамках такого подхода, кстати, изрядно продвинулись и в решении вопросов с сепаратизмом. Уделы наркобаронов зачистили по рецептам XI века, зато с бунтовщиками «за идею» нашли общий язык, явочным порядком предоставив горным меньшинствам максимум автономии и всячески привечая вождей племен в Рангуне. И вот, наконец, провели выборы. Которые, впрочем, "западные правительства и правозащитники не признали ни свободными, ни справедливыми". Поскольку, ясен пень, страна нуждается не в генеральских штучках, а в ускорении, перестройке и, в первую очередь, гласности. Свобода самовыражения, она, знаете ли, превыше всего. Даже нефти. Которой в стране очень много...
автырь