Когда то, достаточно давно довелось мне присутствовать при следующей сцене:
в издательстве, где я подвизался по молодости лет «редактором вне категории» (была такая должность в штатном расписании) и отвечал за присвоение ISBN-нов и составление аннотаций для темплана сцепились два издательских «зубра»: один был штатным завредом (профорг, член партии, 30-лет стажа, дуболом ну и т.д.) и переводчик работавший по договору (беспартийный, умница, светлая голова, два европейских и один восточный язык). Сами понимаете их отношение друг к другу :)
Так, вот.
Завред (пытаясь скрыть неприязнь): - Так вы и с английского переводить можете?
Переводчик: - Могу.
Завред: - И с французского?
Переводчик - Могу.
Завред - А еще с какого?
Переводчик - С варева могу!
Завред - ?!
Переводчик - С варева, на серево! Для вас за пол-гонорара.
После этой сцены, они (оба уже не молодые люди) почти полгода не разговаривали и не здоровались.
отсюда
***
Хотите - верьте, не хотите - как хотите, но только ваш покорный слуга во время службы в рядах непобедимой и легендарной был вынужден однажды заниматься совершенно экзотическим для 90-х годов ХХ века делом. Я обучал троих узбеков... ладно бы русскому устному, это-то встречалось нередко. Нет, ребята, все еще веселее: я обучал их русскому письменному, причем с помощью еще одного добровольца, который параллельно обучал соплеменников родному письменному! Вот так: трое 18-летних парней из бывшего СССР, где поголовная грамотность была объявлена в числе достижений социализма еще вовсю при отце народов, не умели читать и писать не только по-русски, но и по-узбекски! И проблемой для них это стало лишь в армии. До этого отлично себе жили без алфавита.
Неоценимую помощь в обучении этой троицы оказал Омар наш Хайям. В полковой библиотеке обнаружилась великолепная книжка: избранные рубаи, опубликованные на трех языках - русском, фарси и узбекском. Так что ребятки в процессе обучения приобщались к стихам своего великого земляка.
Хайям оказался полезен и еще в одном деле. Наш дивизион в описываемый период ходил исключительно в караулы. В караул мои подопечные рвались - еще бы, при автомате, да охранять военные объекты, будет, что рассказать в родном кишлаке! - но попасть не могли, ибо - незнание УГКС. Здравый смысл подсказывал, что нафиг им тот устав, парни на родине прекрасно стерегли отары и стреляли, кстати, превосходно. Но любой проверяющий на разводе требовал доложить статьи УГКС - и отправлял бойцов в казарму, ибо они этих статей выучить покамест не могли.
Тогда меня, поневоле изучившего многие рубаи хотя бы по-узбекски, осенило: а пусть парни их проверяющему и читают! Главное - докладывать уверенно и четко, не сбиваясь. На законный же вопрос «чо за фигня?» отвечать буду я: дескать, это устав в переводе на узбекский. Ребята по-русски не разумеют, вот наш мулла им перевел. Ну, не вполне мулла: парень, который помогал мне с обучением, был сыном муллы. Главное же во всем этом было - не ржать, когда кто-нибудь из моих подопечных, приняв «вид бравый и придурковатый», читал охреневающему майору из штаба дивизии:
Один Телец висит высоко в небесах,
Другой своим хребтом поддерживает прах.
А меж обоими тельцами, - поглядите, -
Какое множество ослов пасет Аллах!
Предварялось это дело сочетанием «часовой объязъян», и проверяющего даже с глубокого бодуна не посещала мысль, что его надувают. Более того: после объяснений майоры и подполковники обычно светлели лицом и ставили наш дивизион всем в пример. Вот как артиллеристы с личным составом работают, учитесь!
Чтобы не поймали на повторах, мы за каждой из базовых статей УГКС закрепили «свой» рубай. «Обязанности часового» - ответ про ослов, «действия при нападении на пост» - про молитвенный коврик. В тематике выбранных рубай была отдельная издевка.
Хохма вышла боком, когда в качестве проверяющего как-то пришел начартразведки дивизии майор Воейков. Редкий умница и язва. Мы с ним чуть ли не дружили, если можно представить дружбу между майором и сержантом. Пришел, спросил одного караульного, второго... третьим оказался один из моих подопечных. Едва зазвучали первые слова «дэйствый пыры нападэныи на позд», Воейков встрепенулся, заглянул сперва в честные очи декламатора, затем уставился на меня. И я понял: сказка про «перевод» тут не проканает. Насколько она не проканала, выяснилось через минуту. Дослушав бойца, Воейков красиво, с выражением продекламировал уже лично мне:
Общаясь с дураком, не оберешься срама.
Поэтому совет ты выслушай Хайяма:
Яд, мудрецом тебе предложенный, прими,
Из рук же дурака не принимай бальзама.
Моя отвисшая челюсть объяснялась даже не этим. А тем, на каком языке прозвучал рубай. На языке оригинала. Воейков, как позже выяснилось, имел гражданскую специальность переводчика. С арабского и фарси. Согласитесь, это - нокаут. Безусловный и сокрушительный, Тайсон обзавидуется.
отсюда
