- Эй, козел, дай закурить! - послышалось сзади, и Витя оглянулся. Его догоняли четверо здоровенных парней.
"Гопники," - подумал Витя и, ответив:
- Не курю, - прибавил шаг.
- Тогда дай рубль до понедельника! - не отставали гопники.
- Нету денег! - соврал Витя и побежал.
- Стой! Куда! - припустили за ним гопники.
Витя на бегу вытащил из кармана лимонку и, не оглядываясь, бросил назад, и тут же нырнул в кювет, прижавшись к сырой, пахнущей осенью земле.
Рвануло.
Витя вылез из канавы и, не задерживаясь, пошагал дальше.
- Сволочи, - думал он вслух, на ходу очищая пиджак от грязи.
- Такую отличную гранату испортил...
Голуби
В последнее время у литератора Дамкина обнаружилось новое хобби: как только у него появлялись хоть какие-нибудь деньги, он покупал килограмм чего-либо, причем, подлец! выбирал чего подороже - то изюм, то грецкие орехи - и кормил голубей.
- Совсем Дамкин съехал, - жаловался его соавтор литератор Стрекозов.
- Я же не виноват, что я добрый и люблю голубей! - возражал Дамкин. - А им тоже кушать хочется.
- Вот и корми их хлебом! Так ведь нет! Ты всякую фигню подороже покупаешь!
- Ну ты и жадина, Стрекозов, - удивился Дамкин. - А если тебя только хлебом кормить и больше не давать ни пива, ни воблы? Жадина-баранина!
- Сам ты задница говяжья! - обиделся Стрекозов. - На что я пива куплю, когда ты все наши деньги на этих мерзких голубей перевел?!
- Ты ничего не понимаешь! - молвил Дамкин, рассыпая по асфальту килограмм тыквенных семечек. - А еще литератор! Посмотри, ведь это же почти как люди! Вот этот с перебитой ногой - инвалид, никто его не любит, все отталкивают, обжирают. Он такой грустный...
- Как я, - сказал Стрекозов.
- А вот этот - гопник. Смотри, как всех гоняет и все сам жрет! Ну, ведь круто, а?
- Фу! - плюнул Стрекозов. - Какие они жадные, противные! Жрут и жрут! Вот этот толстый сейчас вообще лопнет от жадности!
- Да брось ты, - кротко сказал Дамкин. - Божья птичка...
И тут "божья птичка" лопнула от жадности.
- Вот черт! - только и вымолвил пораженный Дамкин, разглядывая загаженные брюки. - Ну и сволочь!
- Я же предупреждал, - злорадно ухмыльнулся Стрекозов. - Лучше бы пошли пиво пить.
- Много не пей, - сказал Дамкин. - А то тоже лопнешь.
- Я же не от жадности пью, а от жажды, - возразил Стрекозов. - Да и как выпьешь много, ты ведь почти все деньги потратил на своих дурацких голубей!
- Но зато как он взорвался! – про,тянул Дамкин с восхищением и, призадумавшись, добавил, - Да... Однако, плохо быть жадным...
Жадность
На площади Цезаря Куникова стоял сияющий, как египетский апельсин литератор Дамкин с мешком арахиса. Весьма довольный собой, литератор тщательно очищал орешки от шелухи и кормил ими голубей.
- Глупая птица голубь, - приговаривал он. - Жадная!
Жадные голуби клевали неожиданные подарки судьбы и от жадности лопались, словно огромные мыльные пузыри. Радостно вскрикивая при каждом лопнувшем пузыре, Дамкин хлопал себя по коленкам и оглушительно ржал.
Но слишком долго ему радоваться не пришлось. Злобно урча, подъехал желто-синий милицейский "Рафик", три здоровенных мента скрутили известного литератора и отвезли в отделение, где Дамкин был оштрафован на десять рублей за то, что пачкал площадь Цезаря Куникова внутренностями лопнувших голубей.
- При чем тут я? - разводил руками Дамкин. - Я только кормил птичек орешками, а уж взрывались-то они сами! Кто знает, какими радиоактивными отходами они на московских помойках питаются? За это надо не меня, а Моссовет штрафовать! Совсем улицы перестали убирать!
Но доводы Дамкина ни на кого впечатления не произвели, оштрафовали, конфисковали арахис и вытолкнули бедного литератора на улицу, наподдав при этом ногой по заднему месту.
Таким образом Дамкин на своей заднице испытал, какие сволочи эти менты, и решил написать об этом новый гениальный роман.
А оставшийся после кормежки голубей арахис сожрали так невежливо обошедшиеся с литератором милиционеры. Жаль, что Дамкин уже ушел, а то бы он порадовался, глядя, как стражи порядка лопаются от жадности, забрызгивая стены отделения своими вонючими внутренностями.
В электричке
Вовка сложил газету и последний раз взглянул в окно, где мимо поезда пробегали деревья и уже начал пробегать знакомый желтый забор, по которому Вовка ориентировался, что скоро его станция.
Засунув газету в карман, Вовка поднялся и, хватаясь за ручки на лавках, пошел в тамбур - на выход. В тамбуре стоял толстый противный мужик с поросячьим лицом. Выпуская целые тучи вонючего дыма, мужик курил отвратительную "беломорину".
- Товарищ, - вежливо сказал Вовка, который сам не курил и абсолютно не выносил папиросного духа. - Вы читать умеете?
- Ну! - хрюкнул "товарищ".
- Вот тут специально для таких, как вы, висит табличка "Не курить!". Вы что, не можете дождаться, пока на улицу выйдете?
- Что? - противный мужик дыхнул Вовке прямо в лицо. - В вагоне сиди, козел!
- Извините, но мне сейчас выходить, поэтому я тут и стою. Но это никоим образом не значит, что я должен дышать вашим никотином.
- Да не дыши! - заржал мужик. - Кто тебе не дает?
- Тут написано "Не курить!", а вы курите!
- Ты что, сильно грамотный, - прищурился мужик. - Больше всех надо, да?
- Просто противно нюхать этот дым.
- Да мне наплевать!
- А вот если я тут пукну, каково вам будет? Кстати говоря, таблички "Не пукать!" тут нет, так что имею право. А?
- Да пошел ты!
- Ну что ж, - философски вздохнул Вовка. - Вы сами напросились, пеняйте на себя!
И Вовка оглушительно пукнул.
Густая вонь заполнила тамбур. Толстый курильщик выронил "беломорину", закашлялся и, схватившись за горло, упал без сознания. Запах распространялся, пассажиры, зажимая носы, побежали в соседние вагоны.
Вовка сочувственно покачал головой.
- Из-за одного мерзавца с папиросой столько людей терпят такие неудобства! - и Вовка пнул валяющегося на полу мужика по заднице.
Электричка подъехала к станции, двери раздвинулись, и Вовка вышел на свежий воздух.
Не курите в электричках, друзья! Можно нарваться на Вовку...
Пошляк
- Ты очень пошлый. Ты рассказываешь женщинам в кровати неприличные анекдоты!
- Ну, я этому посвятил пол-жизни...
- Как! Женщинам?
- Нет, анекдотам.
Профессионалы
Профессиональный убийца Сиволапов был убит кирпичом, брошенным с девятиэтажного дома профессиональным строителем Сидоровым. Строитель Сидоров был пьян.
Следователь
Следователь Прокуратуры Константин Васильевич Долбанный очень стеснялся своей фамилии. Скажешь кому-нибудь "Следователь Долбанный", и сразу на морде этого уголовника - мерзкая ухмылка. А когда подследственного посадят, он еще и кричит вслед: "Долбанный следователь!"
Согласитесь, неподходящая фамилия для следователя Прокуратуры!
Долго мучался Константин Васильевич и, наконец, придумал, как избавиться от своей плохой фамилии. Он решил жениться и взять фамилию жены. Выбрал девушку с красивой фамилией Иванова и, сделав предложение, через месяц сыграл свадьбу. И стал Ивановым.
А через неделю после свадьбы Константина Васильевича зарезал в подъезде бывший любовник его молодой жены...
Мораль: Лучше быть живым Долбанным, чем мертвым Ивановым!
Сообщение правительства
В честь годовщины августовского путча устроить в Москве праздничную демонстрацию у Белого дома и праздничное военное патрулирование с использованием танков, бронетранспортеров и другой военной техники. Праздничный расстрел демонстрантов начать
в двадцать ноль-ноль...
Шашлыков и нудисты
Спросил как-то Сидоров у Шашлыкова, как он относится к нудистам.
- Плохо отношусь, - ответил Шашлыков.
- А почему?
- Ну-у, - задумчиво протянул Шашлыков, - это такие нудные люди, такие скучные, противные...
- Да нет! - воскликнул Сидоров. - Я имею ввиду натуристов!
- Ну да, - согласился Шашлыков. - Эти нудисты все время нудят, нудят, да через слово фразу "в натуре" вставляют. Это так утомительно...
- Ты не понял! - Сидоров зачем-то покрутил у виска пальцем. - Я тебе не про нудных говорю, а про нудистов - тех, кто любит купаться голыми!
- Ах, про голых! Ну, баню я люблю. Выйдешь, бывало, после парилочки, да пивка пару бутылочек, да с воблочкой...
- Эх! - махнул рукой отчаявшийся Сидоров, сделав вывод, что Шашлыков такой тупой, ни хрена в нудизме не понимает.
И пошел Сидоров искать кого-нибудь еще, лелея цель пригласить его с собой на нудистский пляж.
На самом деле Шашлыков не был таким тупым. Он не только прекрасно знал, что такое нудизм, кто такие натуристы, но еще и очень любил купаться без одежды.
А еще он знал, что Сидоров - скрытый гомосексуалист, и идти с ним вдвоем на нудистский пляж Шашлыков очень опасался!
Эротическая сказка
Литератор Дамкин ворвался в комнату, как ураган. Его соавтор литератор Стрекозов удивленно поднял голову от интересной фантастической книжки, которую у них забыл их друг Карамелькин.
- Стрекозов! - радостно сообщил Дамкин. - Ты слышал?
- Нет, а что?
- Я нарыл литературный заказ для эротического журнала "Плейбой"!
- И что, интересно, мы можем написать для "Плейбоя"? - с сомнением спросил Стрекозов. - Похождения литератора Дамкина по бабам-с?
- Имеется заказ написать эротическую пародию на какую-нибудь сказку! - выдохнул Дамкин и уселся в кресло.
- И ты считаешь, мы можем это сделать?
- Почему нет? - удивился Дамкин.
- Да потому, что любая наша пародийная идея на сексуальные темы тут же перетечет в порнографию. Ты сам подумай, Дамкин, разве ты сумеешь обойтись без пошлостей?
- Ну-у, - протянул Дамкин. - Вот, скажем, история Золушки и прекрасного принца с хрустальной туфелькой. Какую тут можно придумать пошлость?
- Молоденькая девушка страдает от отсутствия любовника и тайком мастурбирует у камина. Две ее сестры-лесбиянки занимаются любовью друг с другом. Мачеха изменяет отцу направо-налево. Тут король страны объявляет бал, потому как наследный принц - импотент, и та девушка, которая сумеет
расшевелить принца, станет его женой...
- Стоп! - воскликнул Дамкин. - Этот сюжет нам не подходит. Действительно, очень пошло. А вот, например, Бременские музыканты.
Стрекозов пожал плечами.
- Зоофил трубадур живет с котом, собакой, ослом и петухом. Выступая во дворце, он знакомится с принцессой, они проводят ночь любви, но принцесса не удовлетворяет извращенца-трубадура, и он сбегает со своими старыми любовниками. Однако, принцессе во дворце скучно, вокруг одни импо-
тенты, и она бежит следом за возлюбленным...
- Н-да, - молвил Дамкин. - А про волшебную лампу Аладдина?
- Задроченный подросток Аладдин, которого все вокруг дразнят "урюком", занимается онанизмом. Его застает за этим занятием злой колдун и, притворяясь гомосексуалистом, соблазняет мальчика забраться в пещеру и достать оттуда лампу, якобы для освещения их любовных игр...
- Пошлятина, - согласился Дамкин. - Малыш и Карлсон?
- Педофил Карлсон грязно пристает к Малышу, приговаривая "Спокойствие, только спокойствие! Ерунда, дело житейское!"...
- Красная Шапочка?
- Еще хуже. "Почему у тебя такой большой член?" - спрашивает девочка у серого волка...
- Фу!
- А я тебе что говорил?
Дамкин задумчиво почесал затылок и, загибая пальцы, перечислил:
- Стойкий оловянный солдатик...
- Задумайся, что это в солдатике может быть стойкого?
- Дюймовочка...
- Это явно про член не больше дюйма в длину, который ищет для себя подходящую...
- Три толстяка...
- Групповуха.
- Ты прав! - сдался Дамкин. - Действительно, без пошлости и порнографии написать эротическую пародию мы не сумеем!
- Я всегда прав, - гордо заявил Стрекозов, - ну, может быть, кроме тех случаев, когда я не прав, - и литератор вернулся к чтению интересной книжки, от которой его оторвал соавтор.
(с) Павел Асс