govorilkin

В общем-то, если рассмотреть сельское хозяйство позднесталинского времени без того пресса по выкачке ресурсов, обусловленного известными обстоятельствами, то система выглядит близкой к идеальной. Колхоз работает на государство, государство следит за обеспечением работы,которое сам колхоз поднять не может - техническим (МТС) и научным (вся эта агрономия). Плюс колхозникам разрешено иметь участки, где они работают на себя, и продавать выращенное там на рынке.

То есть и работа на государство, и работа на себя здесь требует в принципе одних и тех же навыков. Колхозник одновременно был и участником плановой системы (причём различные виды обеспечения деятельности делегировались ему с различных уровней), и свободным рыночным агентом со своим участком. То есть "многоукладность" экономики реализовывалась буквально на уровне отдельного человека, а не взаимодействия предприятий.

Что здесь хорошо и даже гениально? Сложность системы позволяет а) её точную настройку и б) различные пути развития. Например, если надо раскручивать свой советский ширпотреб, просто уменьшаются налоги на приусадебное хозяйство, и колхозники на появившиеся деньги закупают произведённое в городе. Если производятся мероприятия по улучшению условий ведения сельского хозяйства (все эти лесозащитные полосы, внедрение всяких прогрессивных методов и проч.), то они, во-первых, тестируются и с точки зрения госслужащего, и с точки зрения хозяина, а во-вторых, успешные мероприятия приносят в казну и увеличившиеся доходы от с/х, и увеличившиеся налоги от повысившейся урожайности на личных участках. Диверсификация с/х культур по регионам так же выглядит более разумно при наличии организационного-испытательного буфера в виде личных хозяйств... Опять же, если надо взять побольше денег из с/х, то часть их заплатит город через рынки.

Что делает Хрущёв? Упрощает систему, делает её жёсткой и через директивное использование провоцирует последствия, лежащие за пределами этой системы. ( Collapse )

Пришел как-то молодой визирь к султану и попросил разрешения слово молвить. И слово это было таково: «О, великий и прочая, взгляни на верного слугу твоего. Я молод, силен, быстр, предан тебе. Но я всего лишь пятый визирь. И посмотри на твоего первого визиря. Он стар, слаб, медлителен. И он первый визирь! Поменяй нас местами. Это будет справедливо». «Постой, - сказал султан, – я вижу на горизонте что-то пылит. Ты бы поехал, разузнал, что там». Пятый визирь понял, что это испытание, бросился в седло и с гиканьем унесся за горизонт. Спустя время он прискакал обратно и доложил: «Это идет караван, мой господин». «Куда идет караван?» - полюбопытствовал султан. И снова молодой визирь отправился в путь. «В Бухару», - привез ответ он. «А откуда?» - поинтересовался султан. Еще один рейс. «Из Каира». «Что везет?»… Несколько часов провел визирь в седле, но у султана появлялись все новые и новые вопросы. И когда уже совсем готовы были упасть и пятый визирь и его конь, к султану на старом муле подъехал старый подслеповатый первый визирь.

Началась долгая процедура приветствия. «Постой, - сказал султан – я вижу на горизонте что-то пылит. Ты бы поехал, разузнал, что там». Пятый визирь ухмыльнулся, ибо понял, что и это испытание. Нехотя и вяло первый визирь отправился с путь. Уже смеркалось, когда он вернулся и, отдышавшись, обратился к своему султану. «Идет караван, - сказал он, - из Каира в Бухару, везет шелка, тридцать шесть тюков. Планирует продать их в Бухаре по двадцать пять золотых за тюк. Караванщик Саад готов продать всю партию по двадцать. … но это еще не все, мой господин, я договорился в Бухаре, что у нас заберут всю партию по двадцать два». Мудрый султан посмотрел на пятого визиря и спросил: «Понятно?». «Понятно», - ответил молодой визирь, получивший один из самых полезных уроков своей жизни. Он станет первым визирем.

( Collapse )

( Collapse )