govorilkin (govorilkin) wrote,
govorilkin
govorilkin
Categories:

Халтурщики

Питейное дело в 18 веке.

Практика питейной торговли оставалась прежней. Правда, знаменитый петровский механик Андрей Нартов изобрел первые автоматы для продажи спиртного на одну и пять копеек, и такие "фонтаны" появились в кабаках. Но долго эти новшества не продержались: их портили сами же целовальники, поскольку техника препятствовала махинациям с обмером посетителей.
(И. Курукин, Е. Никулина. Повседневная жизнь русского кабака от Ивана Грозного до Бориса Ельцина. - М.: Мол. гвардия, 2007. - С. 173).


Прочел и подумал, насколько все-таки глубокие корни имеет в России справедливая борьба против автоматизации и механизации.

Истoрия первая

Году в 1965-м на Минском моторном заводе появились британские станки Newall для шлифовки коленчатых валов. Станки были сделаны по спецзаказу именно для наших коленвалов и стоили бешеные деньги. Но они того стоили.
Станки были великолепны. Огромные как слон, красивые и умные. Работали по полностью автоматическому циклу. Люди приходили на участок и смотрели на них с разинутыми ртами.
Станок снимал портативным краном коленвал с наклонного стеллажа, аккуратно зацепив его двумя крючками за коренные шейки, потом ставил в центра. Пневматика с шипением закрепляла его. Коленвал начинал вращаться. К первой коренной шейке подходил локатор, определял положение правой и левой границы шейки, потом на нее надвигался огромный, метрового диаметра шлифовальный камень. Одновременно на шейку садилась пневматическая измерительная скоба. В процессе шлифовки большой круглый стрелочный индикатор показывал, сколько еще микронов осталось снять для достижения требуемого размера. При подходе к верхней границе поля допуска режим менялся - начиналась доводочная шлифовка. При этом размер уменьшался очень медленно. В этом режиме повышалась чистота поверхности и достигалась точность геометрии. После завершения обработки камень отходил назад. Время от времени станок правил его алмазным карандашом. А локатор уже подходил ко второй шейке. Когда все пять коренных шеек были обработаны, вращение останавливалось, кран цеплял крючками вал и переносил его на стеллаж готовых изделий. Станок работал без остановок, обслуживания требовал очень редко. Оператор должен был только заботиться о том, чтобы заготовки выкладывались на входной стеллаж, a готовая продукция забиралась с выходного стеллажа. Шатунные шейки шлифовались на другом таком же станке.

Простите меня за эти скучные подробности. Лучше было бы показать клип, но у меня его нет. Главное достоинство этих станков заключалось в том, что они обеспечивали необходимую в моторостроении высокую точность, соосность всех шеек и правильную геометрию в массовом производстве. При диаметре коренной шейки 81 мм поле допуска составляло 12 микрон. Кто понимает, оценит. Таких станков в СССР делать не умели. Боюсь, что в постсоветском пространстве их не умеют делать и сегодня.
Но коварные англичане заложили в эти станки мину замедленного действия. Для обеспечения программы станок должен был работать 20 часов в сутки. Первоначально количество заказанных станков было рассчитано исходя из двухсменной работы, однако потом программа возросла. ММЗ обеспечивал двигателями Минский, Кишиневский, Ташкентский, Онежский тракторные заводы и некоторых других заказчиков. Он выпускал тогда 80 тысяч двигателей в год - 300 в день.
А теперь представьте реальную ситуацию. Заготовки ковали рядом, на МТЗ. Поломался штамп. Поковки опоздали на 8 часов. Но ведь сначала их надо обточить, закалить, потом сделать черновую шлифовку. На это все нужно время. А конвейер уже стоит. Заставить Newall работать быстрее невозможно.
На совещании у Главного инженера было принято сразу два решения. Во-первых, срочно организовать новый участок универсальных харьковских круглошлифовальных станков, чтобы в авральных случаях параллельно вести на них чистовую шлифовку коленвалов. Во-вторых, попытаться заставить английские станки работать быстрее.
Вторую задачу поручили начальнику Отдела механизации и автоматизации (ОМА) С. Конопацкому. Я к этому делу не имел отношения ни с какого боку. Я занимался совершенно другой работой. Но меня от нее оторвали и отправили помогать Конопацкому - переводить английские инструкции.
Сулейман Конопацкий*, крупный мужчина с большой головой и коротко стрижеными светлыми волосами, оказался человеком очень приятным в общении и доброжелателным. Мы сели в отдельной комнате, я положил перед собой текст, а он гидросхемы. Вся автоматика было построена на гидравлике. И хотя я неплохо разбирался в гидравлических следящих приводах и гидроавтоматике, он соображал в пять раз быстрее. Я понял, что такие инженеры, как он, встречаются один на тысячу. Кстати, позже он ушел работать в Академию Наук.
В общем, он нашел решение, как заставить станки работать быстрее. Нужно было отказаться от последней, доводочной операции. В ущерб качеству, конечно. А для этого пришлось отказаться и от автоматического режима. Поставили пульт с кнопками, и теперь оператор задавал каждую операцию нажатием кнопки.
А коленвалы, обработанные вручную на харьковских станках, шли с большими отклонениями от чертежа. Станочники работали в форсированных режимах, от перегрева валы корёжились и потом, уже где-то на колхозных полях, заклинивали.

Парадокс социалистической системы хозяйства: начальник отдела механизации и автоматизации работает над тем, как испортить импортный автоматический станок.

*Сулейман Конопацкий был родом из тех татар, которые жили в Беларуси еще со времен Великого Княжества Литовского. Кроме него, я был знаком с еще одним белорусским татарином, Борисом Хасановичем Александровичем, потомственным полиграфистом, наборщиком, гравером и художником. Его отец Хасан Александро́вич набирал в партизанском отряде газету "Звязда".

Истoрия вторая


Историю эту мне когда-то рассказал научный сотрудник Института технический кибернетики АН БССР. В 70-е годы прошлого века появилось поветрие - везде разрабатывали и внедряли АСУ. АСУ фигурировали в планах министерств, министерства обязывали предприятия внедрять АСУ. АСУ стала не средством, а самоцелью. Большинство АСУ были липовыми и нефункциональными. И вот на Минском тракторном заводе решили внедрить АСУ по оперативному контролю работы кузнечного цеха. Цех был перегружен. Он давал поковки не только для себя, но и для моторного завода, завода шестерен и других заказчиков. Главный бич социалистического производства - неритмичность. Отсюда и низкое качество и, что гораздо хуже, срыв плановых заданий. Был заключен крупный хоздоговор с ИТК АН БССР. Работа шла быстро. На каждый штамп был поставлен простой вибродатчик. Сигнал датчика через формирующий блок шел к ЭВМ. Удар молота - плюс одно изделие. В цехе, кабинетах начальника цеха и главного инженера были смонтированы табло, показывающие оперативную информацию о производстве поковок.
На утреннем совещании главный инженер взглянул на табло и увидел, что по нескольким позициям есть серьезное отставание. Он вставил фитиля начальнику цеха. Тот в свою очередь вздрючил начальника участка и мастера. И уже на следующий день все было исправлено, на табло горели правильные цифры. План выполняется, а иногда и перевыполняеется. Все было бы хорошо, если бы через неделю не вспыхнул скандал в связи с недопоставкой коленвалов моторному заводу. "Кибернетики" тщательно проверили - все работает прекрасно. Но нет ничего тайного, что не стало бы явным. Случайно один из наладчиков системы подсмотрел издали, как кузнец подошел к неработающему молоту и стал постукивать ручным молоточком по штампу. Удар - и на табло цифра увеличивается на единичку.
Заказчик потребовал повышения надежности информационной системы. Тогда решили поставить рядом дополнительный термодатчик. Если штамп холодный, то удар по нему не засчитывается. Однако переделка не помогла. Говорят, кузнецы грели датчик горящей спичкой и при этом стучали молотком.
И все же польза от этой информационной системы, как и от прочих АСУ, была. Завод успешно отчитался о внедрении новой техники. Кое-кто получил премию.

автырь